«Штази» в последнее годы существования была более эффективной, чем КГБ

Почему после 1989 года в Советском Союзе и государствах-правопреемниках не произошло переосмысления истории спецслужб и в чем ошибаются те, кто поддерживает политику России, рассказала в интервью немецкому изданию Frankfurter Allgemeine Zeitung Ирина Щербакова, историк и руководитель молодежных и образовательных программ международного правозащитного общества «Мемориал».

Собеседница издания провела параллели между ГДР и Россией: «Многие дети граждан ГДР, которые росли с чувством несвободы и лжи, видели, как их родители испытывали проблемы с работой, как разрушалось их существование. Также было и в России. А затем пришла другая Германия и «диктовала», уничтожала рабочие места. При этом ненависть зачастую направляется на мигрантов, что также похоже на Россию. У тебя дела идут плохо, и тут приходят беженцы, которым помогают, которым сочувствуют, а ты сам не получаешь сочувствия и помощи. Здесь свою роль играют комплексы неполноценности, как и в России».

«Штази» была эффективнее и вызывала больше страха, чем КГБ. В России репрессии против диссидентов продолжались вплоть до Горбачева, режим был отвратительным, лживым, но парализованным, он больше не был людоедским. Преследование собственного населения, которое при Сталине испытала на себе почти каждая семья, больше невозможно было повторить. В ГДР ко всему прочему происходило погружение в частную жизнь, культивирование повседневных мелочей, своего рода превращение жизни в китч. И многие бежали и уезжали на Запад. У нас такой возможности не было«, — указала историк.

В отличие от КГБ, архивы «Штази» были открыты, что, по мнению Щербаковой, стало большим успехом для немецкого гражданского общества. 

«Немцы действовали быстрее, чем мы. В 1991 году у нас, может быть, тоже была бы возможность получить архивы госбезопасности. Этот шанс не был использован. Также и люстрации, которая, конечно, всегда травматична и несправедлива для многих людей, но без которой не было бы возможным объединение Германии, у нас не было. Но то, что без нее не будет обновления, видно на примере России. Если бы на сотрудниках госбезопасности поставили метку, у нас бы не было возврата к старому в том виде, в котором он произошел», — считает историк.