Спасение и хищение искусства во Второй мировой войне

Немецкие эксперты, организовывавшие в годы Второй мировой войны похищение предметов искусства, считали советскую Россию варварской. Некоторые из них позднее изменили свое мнение.

Новое исследование, необходимость в котором назрела давно, посвящено утраченным культурным ценностям российских музеев, пишет немецкое издание Frankfurter Allgemeine Zeitung.

«Дебаты между Россией и Германией о перемещенных в ходе войны объектах культурного значения, так называемом трофейном искусстве, слишком долго определялись доводами о компенсации преступлений соответствующей стороны, — отмечает журналистка Керстин Хольм. — Германия утверждает, что конфискация немецких предметов искусства советской армией после 1945 года производилась в нарушение международного права, российская сторона настаивает на праве получения компенсации за похищение произведений искусства и их уничтожение немецкими оккупантами. При этом убедительного представления российских потерь культурных ценностей, прежде всего, с учетом их​ последующего возврата, не было».

Теперь этот пробел заполнило исследование, проведенное среди прочего при поддержке Фонда прусского культурного наследия. Историки Коринна Кур-Королев, Ульрике Шмигельт-Ритиг и их российская коллега Елена Зубкова представили в своей книге не только драму оккупации и грабежа, но и главных действующих лиц обеих сторон, в частности, сотрудников российских музеев, некоторые из которых сотрудничали с врагом, чтобы спасти предметы искусства. В хаосе войны граница между хищением и спасением была порой расплывчатой, пишет издание.

«Российские музеи имели многострадальную историю, — повествует Хольм. — После Октябрьского переворота советская власть объявила о намерении охранять национализированные коллекции произведений искусства, однако продавала важные сокровища культуры, чтобы наполнить государственную казну. Некоторые из пионеров советской музейной деятельности при Сталине оказались в ГУЛАГе. После нападения немцев музеи на северо-западе страны смогли эвакуировать лишь малую часть своих фондов. И даже из них лишь части удалось попасть в относительно безопасный тыл на Урале или в Сибири».

Немецкие эксперты, организовывавшие похищение предметов искусства, считали советскую Россию варварской. На северо-западе России главную роль играла Организация защиты произведений искусства вермахта, в частности, искусствовед и научный сотрудник Штеделевского художественного института во Франкфурте-на-Майне граф Эрнст Отто фон Сольмс-Лаубах (1890-1977), который создал внутри военной администрации подразделение по защите произведений искусства и организовал вывоз Янтарной комнаты из Екатерининского дворца в Пушкине.

В работе ему помогал искусствовед Вернер Кёрте, убежденный национал-социалист.

«Кёрте, тем не менее, был впечатлен успехами «красных» в реставрации и отмечал, что немцы полностью недооценивают советский уровень образования. А когда позднее он занимался в Пскове инвентаризацией древнерусских икон, он признался, что эти средневековые шедевры сильно потрясли его культурно-историческое мировоззрение», — передает издание.

Организация защиты произведений искусства должна была, как объявил Сольмс, защищать объекты культурного назначения от разрушений войны, но, очевидно, преследовала и собственные интересы, связанные с их коллекционированием, а также, вероятно, хотела препятствовать другим нацистским ведомствам в присвоении художественных ценностей.

К ним относился, например, спецотряд Кюнсберга, который формально подчинялся министерству иностранных дел, но фактически был в подчинении СС.

Отряд Кюнсберга забрал из Павловского дворца ценную Библиотеку Росси. Активным был и оперативный штаб рейхсляйтера Розенберга (ERR), который вывез собрание портретов из царской резиденции в Гатчине, а также советские фильмы, говорится в статье.

В Новгороде известные церкви сильно пострадали в результате советского артиллерийского обстрела, а также от действий испанских солдат «голубой дивизии».

«Они безудержно сжигали иконы и мебель, похищали церковную утварь, взламывали и грабили даже закрытые храмы», — повествует Хольм.

В художественном музее Пскова собирались предметы искусства из захваченных регионов, среди них была Тихвинская икона Божией матери. После отступления немцев икона попала в Америку и в 2004 году была возвращена в Тихвин. Картины и иконы из фонда музея также продавались офицерам вермахта или «отдавались напрокат» под расписку.

В работе историков повествуется и о сотрудниках российских музеев, которые во время войны пытались спасти то, что еще можно было спасти.

Например, о хранителе дворцов в Пушкине Иване Ермошине, руководившем эвакуацией и сохранением предметов искусства и пытавшемся в условиях оккупации противодействовать разбою немцев.

Сообщается, что Ермошин был шокирован бесцеремонностью оккупантов, которых он считал культурным народом. После войны он получил 10 лет в исправительном лагере за коллаборационизм, передает Frankfurter Allgemeine Zeitung.